Передали во временную семью. До сих пор о пропаже ребенка так никто и не заявил, хотя история получила широкий резонанс. Следователи уже установили личность матери и объявили ее в розыск. Стало известно и настоящее имя ребенка — Сережа. Как его приняли в новой семье, где считают, что чужих детей не бывает?

У Сережи, а именно так, как выяснили следователи, зовут малыша, теперь очень много дел — уследить за двумя кошками (и это на большой территории) и почаще напоминать взрослым, что его давно не брали на руки.

Из больницы полутрагодовалый мальчик сразу отправился в семью. Ближайшие несколько недель Сережа будет жить в большом доме с участком. Теперь в распорядке дня — ежедневные прогулки на свежем воздухе, послеобеденный сон. И, конечно, игры. У малыша — новая одежда, игрушки, очень много игрушек. Но главное — он окружен заботой и любовью.

"Мальчик хороший, спокойный, веселый, — говорит временный опекун Сережи Алевтина. — Новая семья, новые люди, новые правила жизни. Он пытается адаптироваться".

Адаптация проходит успешно — в семье уже есть два сына и две дочки. Они сразу приняли малыша. А приемные мама и папа стараются сделать все, чтобы Сережа не вспоминал о том, как остался на улице совсем один.

Алевтина и Фатех — опытные родители. Они воспитывают и кровных, и приемных детей. Уже несколько лет семья сопровождается подмосковными органами опеки. Когда встал вопрос, кому, хоть и на время, отдавать Сережу, они были главными претендентами.

"Положительные рекомендации, успешный опыт воспитания своих детей, плюс рассматривается жилая площадь, которая позволяет принять на воспитание в семью ребенка", — поясняет заместитель начальника управления опеки и попечительства Министерства образования МО по Щелковскому району Оксана Чепурная.

Следователи установили личность Сережиной мамы, ее сейчас ищут. Известно, что она приехала в Россию на заработки из соседней страны. Сережа, вероятно, родился уже в Подмосковье. В графе отец прочерка нет, но местонахождение мужчины так же неизвестно.

Сережу поместили в ресурсную семью, то есть временную. По крайне мере, пока такая формулировка значится в документах. "Ресурсная семья — это та семья, которая готова к разному развитию событий, — отмечает уполномоченный по правам ребенка в Московской области Ксения Мишонова. — По-прежнему мы надеемся, что у него есть родственники, которые захотят его забрать. И в таких случаях ребенок помещается в ресурсную семью, к таким людям, которые готовы, если придут родные, с ним расстаться. Чтобы не было трогательной конфликтной ситуации, выбрали эту семью, которая, конечно же, может стать и кровной, и приемной".

Фатех и Алевтина подходят к этому со всей ответственностью и действительно, готовы ко всему. "Лучше ему в собственной семье, в родной. Если найдут — конечно, отдадим, — обещает Фатех. — Если не найдут, будем смотреть. Он уже любимый. Все его любят. Вчера дочка была, вся семья, он как игрушка. Друг у друга забирали".

Год издания и номер журнала:

Комментарий: Глава из книги Волкан В., Зинтл Э. Жизнь после утраты: психология горевания. Когито-Центр , 2017.

Семейный врач направил ко мне Салли потому, что ее проблемы начались несколько лет назад после смерти от рака мужа Малкольма. В добавок к этому она беспокоилась, что ее дети чрезмерно поглощены Малкольмом. После выслушивания истории я без труда понял ее дилемму. Ее супруг придал новое значение выражению "крепко держаться за жизнь".

С того момента, как Малкольм понял, что болен раком на последней стадии, он отгородился от несправедливости жизни, обрывая все разговоры. Салли вспоминала попытки облегчить его дистресс, переживаемый вплоть до момента смерти. В свои последние месяцы Малкольм достал долгосрочный календарь и педантично спланировал возможную семейную жизнь на следующие десять лет. Он написал серию писем для чтения, посвященных каждому крупному празднику, дню рождения, окончанию учебного заведения и годовщине. В этих посланиях он предлагал стратегиии обучения мальчиков и их карьеры, напоминал об их месте в мире и убеждал никогда не позволять, чтобы память о нем умерла. "Думайте обо мне сегодня, гоняя в футбол с мальчишками пока мама готовит индейку", -гласило одно из посланий для Дня Благодарения.

Желание Малкольма дать своим детям возможность узнать, каким он был человеком, каких принципов он придерживался и что ему было дорого, несло в себе возвышенные элементы. Несомненно, что в первые месяцы после его смерти эти письма были утешением для семьи. К сожалению они также поддерживали в семье состояние поглощенности горем. Эти письма включали интенсивные чувства: панику Малкольма и гнев на смерть, потребность быть бессмертным и неспособность отказаться от контроля над своими мальчиками.

То, что послания были приурочены к праздникам, только усугубило положение вещей. Праздники и другие семейные события являются важными вехами в горевании; они подтверждают смерть. Чем больше праздников без папы, тем больше появляется реальности, связанной с его смертью. Со следующим прошедшим праздником каждый все больше привыкает к утрате. Письма Малкольма возобновляли горе.

Каждая семья уникальна, поэтому любое обсуждение последствий утраты внутри семейного объединения должно быть общим. Факторы риска, которые обсуждались в главе IV, относятся как к отдельным личностям так и к семье. Например, способность личности к переживанию горя может быть перегружена серией утрат, то же касается семьи. Так же как у человека может разрушиться ощущение себя, когда кто-то умирает, так же подвергается опасности и ощущение идентичности и судьбы в семье, когда исчезает важный ее член.

Семейный сценарий возникает из совместной истории, мифов, традиции, предыдущих утрат и личных ожиданий. Эти мощные силы управляют драмой, подчиняющей себе каждого члена семьи, даже тех, для кого эти роли солужили плохую службу. Как мы все теперь знаем, то, как мы функционируем в нашей изначальной семье, может очень сильно отличаться от того, как мы ведем себя с другими в этом мире. Человек может быть компетентным в профессиональной жизни, но связанный своей проистекающей из детства ролью того, кто доставляет семье проблемы. Насколько хорошо семья восстановится после смерти зависит от того, насколько сложно исполнять роль утраченного члена семьи.

Процесс горевания требует приспособления многих ролей, которые мы играем в нашей жизни, под внешнюю реальность, включая роли, отведенные нам многие годы назад в наших изначальных семьях. Позвольте мне объяснить. В процессе роста все мы приходим к пониманию себя как людей с идентичностями, имеющими многие аспекты. Я - муж, психоаналитик, американец турецкого происхождения, отец, большой любитель кино, но я также сын, брат и тот человек в своей семье, которому предназначалось занять место моего погибшего дяди.

Это то, что в психоанализе называется термином проективная идентификация. 1) Она имеет место тогда, когда человек приписывает часть себя другому человеку. Иногда я замечаю, что пациент воспринимает меня как ребенка; более пристальный взгляд обнаруживает, что он спроецировал свое детское Я на меня. Многие психоаналитики описывали то, как такие проективные идентификации работают в семейной системе. 2) Один член семьи становится резервуаром для разлмчных аспектов Я другого. Например, некогда я знал дольно авантюрного мужчину, который жаловался, что его сын слишком застенчив. Однако более внимательный взгляд на семейную систему обнаружил, что отец имел причины быть заинтересованным в том, чтобы сын был таким. Будучи сам ребенком отец был довольно замкнутым мальчиком, но развил свою самоуверенность в качестве защиты. С рождением сына он передал (или спроецировал) свое робкое Я своему сыну, хотя неосознавал этого. Таким образом этот мужчина не был заинтересован видеть сына более смелым. Когда мальчик проявлял признаки бесстрашия, он тут же напоминал ему про многочисленные опасности, населяющие мир.

В других проективных идентификациях член семьи бессознательно уполномачивается принять на себя старую роль. Например, мать может решить (бессознательно), что ее дочь является олицетворением ее ненавистной сестры. В результате этого она может соперничать и отрицать любовь к своему ребенку так же, как она это делала по отношению к сестре. Член семьи может быть пропитан позитивными установками и рассматриваться как семейный спаситель. (Проективные идентификацие не всегда имеют деструктивные элементы).

Когда член семьи, получивший проективные идентификации, исчезает, семейная динамика должна быть переработана. Оставшийся в живых должен разыскать другого ребенка или сиблинга (брата или сестру), чтобы переместить эту роль или столкнуться с необходимость принять аспект себя, который он спроецировал на утраченного члена семьи.

ТИП СМЕРТИ

То, как член семьи умирает и то как с этим обходятся, влияет на способность группы к гореванию. Внезапная или насильственная смерть является одной из самых тяжелых для оплакивания, что обсуждалось в главе IV. Самоубийство со скрытой виной, стыдом и позором, добавляемым к внезапности и насилию, предрасполагает семью к осложненному гореванию. Не только потому, что перед суицидом в семье существовал стресс, но и потому, что все члены семьи могут бороться с виной, вызванной мнением, что не было достаточно сделано для того, чтобы "спасти" жертву.

Дети, теряющие родителя из-за самоубийства, часто верят в свою причастность к несчастью или, по крайней мере, считают себя виноватыми в том, что не смогли облегчить боль. Такие комментарии родителей как "ты сводишь меня с ума", имеют свой отклик и могут мучить ребенка на протяжении всей жизни. Утрата родителя по причине суицида также может быть основой для суицидальных мыслей у ребенка благодаря бессознательным идентификациям.

Более того, тот кто делает выбор в пользу ухода, провоцирует гнев у тех, кого оставил. Этот гнев часто подавляется, потому что кажется неприемлемым гневаться на кого-то, кто умер насильственно или совершил суицид; жертва и так достаточно наказана.

Семьи, которые лучше всего оправляются от утраты - это те семьи, которые обладают достаточно здоровой структурой (нет чрезмерного количества проективных идентификаций) и сильным ощущением семейной идентичности. Говоря по существу, в переживании горя помогает традиция честности и уважения внутри семьи; каждому члену семьи должно быть позволено изливать чувства и задавать вопросы. Идеально, если фактами о смерти делятся с каждым членом семьи в соответствующей возрасту манере и поощряется участие в ритуалах горевания.

КОГДА РОДИТЕЛИ ТЕРЯЮТ ДЕТЕЙ

После смерти своей дочери Софии Фрейд написал другу, что пережить ребенка - это чудовищная вещь. 3) Это наиболее тяжелая утрата, которую оплакивают люди. С зачатием ребенка родители бессознательно привыкают к ощущению будущего как к чему-то, что включает этого ребенка. Со смертью ребенка родители утрачивают не только дорогую связь, но и спланированное в представлении будущее. Таким образом смерть может быть слишком тяжелой, чтобы справиться с ней. Также смерти детей часто осложняются виной. Являясь родителями мы убеждены, что должны как-то защитить наших детей, даже когда они вне нашей опеки.

Смерть ребенка, жившего с родителями, нарушает равновесие в семье; если такая утрата не объединяет семью, она может привести к безвозвратному разрыву, когда члены семьи стараются обрести смысл утраты и дают выход своему гневу и вине. Я знал пару, которая потеряла двоих детей в авиакатастрофе. Муж проводил недели, отмахиваясь от нападок жены, выражавшихся в том, что детям до подросткового возраста рано одним летать на самолете. Крушение было вызвано неполадками в двигателе, но жена обвиняла мужа в том, что он позволил им лететь, и связь между супругами была разрушена.

Возможно ли когда-нибудь оправиться от утраты ребенка? Я не уверен в этом. Фрейд писал своему другу в день, когда его дочери должно было бы исполниться тридцать шесть лет: "Хотя мы знаем, что после такой утраты острое состояние горя утихнет, мы также знаем, что останемся безутешными и никогда не найдем замены. Не имеет значение, что может заполнить брешь, даже если она будет полностью заполнена, все же это останется чем-то другим." 4) И действительно, именно так должно быть. Это единственный путь навсегда сохранить ту любовь, от которой мы не хотим отказаться.

Некоторые родители адаптивно направляют свое горе в организации, чья деятельность посвящена предотвращению таких смертей. Например, Нandgun Control, Inc. -организация по лоббированию законов, вводящих ограничение или запрет на обладание личным оружием, была учреждена родителями, чей сын был убит случайным выстрелом; "Матери против вождения в состоянии опьянения" - другая организация, предпринимающая меры по искоренению вождения в состоянии опьянения и призывающая на свою сторону родителей, чьи дети погибли в автокатастрофах, связанных с алкоголем. Анни Блейк, чья дочь Долорес умерла от СПИДа, решила оказать помочь в приподнятии завесы молчания, связанной со смертями от СПИДа. Она говорит о своей утрате в группах и работает консультантом по тяжелым утратам в Госпитале Св. Винсента в городе Нью-Йорке. Это творческие отклики на страдание.

ОПЛАКИВАНИЕ ВЫКИДЫША

Одна из пяти беременностей заканчивается выкидышем. Тем не менее наша культура необыкновенно бесцеремонна к таким утратам. Мы часто не отдаем себе отчет в том, что родители установили глубокую связь с нерожденным ребенком и что они нуждаются в оплакивании этих отношений. Вместо этого наши общепринятые, исполненные благих намерений комментарии умаляют значение этой связи. Мы говорим родителям, что очень сожалеем, затем добавляем, что у них еще будут другие дети. Порой мы высказываем предположение, что выкидыш без сомнения был благом, потому что у плода могли быть врожденные дефекты. Выкидыш часто вызывает ощущение провала и неадекватности у обоих родителей, но особенно у матери, и если она не позволяет себе горевать, у нее могут быть длительные трудности, связанные с утратой.

УТРАТА БРАТА ИЛИ СЕСТРЫ

Когда я был подростком, моя семья поехала в деревню, где отец провел свое отрочество, чтобы навестить родственников во время деревенского праздника. Наши родственники участвовали в представлении, знаменующем начало торжеств; костюмы и реквизит были разбросаны по всему дому. В какой-то их моментов, когда мы с сестрой баловались, я поднял то, что считал бутафорским ружьем и прицелился ей в голову. Наш хозяин пронзительно закричал, что ружье заряжено. В ужасе я бросил его. За прошедшие годы память об этом стерлась. В 80-х годах моя сестра приехала ко мне в Вирджинию. Тогда у нее нашли опухоль в мозге и направили в госпиталь Университета Вирджинии. Незадолго до ее операции мне был нужен массаж. Массажистка сказала, что мое правое предплечье и кисть в напряжении, и она начала интенсивно растирать предплечье. Вспыхнуло воспоминание о моей правой руке, направляющей ружье в голову сестры, и затем я увидел разлетающиеся мозги, после чего меня пронзила вина. Я уверен, что это чувство было разбужено тем, что мозг моей сестры был снова в опасности.

Сестра не умерла, тем не менее даже угрозы ее утраты было достаточно для того, чтобы я погрузился в переживание горя, и мои отношения с ее психическим двойником интенсифицировались. Она несколько дней оставалась в коме, и в это время я очень много думал о ней. Я пользуюсь этой историей чтобы показать, как оживает детская динамика, когда уже взрослыми мы теряем - или находимся под угрозой утраты - своего брата или сестры. Бессознательно мы просматриваем в воображении этапы общего детства.

В моей профессии всегда подчеркивается противоречивость взаимоотношений между братьями и сестрами, так называемое соперничество между детьми (детская ревность). Но клинические исследования также показывают, насколько положительными и полезными являются взаимоотношения между братьями и сестрами. Например, наличие брата или сестры учит нас как делиться, как общаться, как договариваться с равным себе и как быть ответственным. Эти положительные аспекты подвергаются пересмотру после смерти брата или сестры. Также оживают конфликты. Пересмотр неизбежно вызывает стремление, вину или гнев к брату или сестре, и это может быть приглушенным и выдерживаемым или расстраивающим.

В конечном счете утрата брата или сестры знаменует конец детской иллюзии, что все мы состаримся вместе. Больше того, смерть является предвестником грядущего. "Когда умирает брат или сестра", замечает писательница Барбара Эсчер после смерти от СПИДа своего брата, "смерть тащит нас за шкирку. Она не ослабит свою крепкую хватку. "Ты тоже" говорит она. "Да, даже ты." 5) Оплакивая смерть брата или сестры мы горюем и о себе.

РЕАКЦИИ ДЕТЕЙ НА УТРАТУ

Существует общепринятое мнение по поводу двух моментов, связанных с утратами в детстве. Мы знаем из учения о бессознательном, что расставание, даже для маленького ребенка, переживается как отрывание. Второе, мы знаем, что чем больше у ребенка было переживаний с утраченным человеком и чем лучше он может поддерживать в себе психического двойника, тем скорбь ребенка будет ближе к скорби взрослого.

Однако, чтобы понять как приблизительно станет реагировать на смерть каждый данный ребенок, существует множество обстоятельств: возраст ребенка и его врожденная устойчивость, надежность домашнего окружения, тип смерти и способность взрослых обеспечить замену и утешение. 6)

Но вначале мы должны рассмотреть способность ребенка понимать само понятие смерти, меняющуюся с возрастом.

До двух или трех лет дети, утратившие важную фигуру в своей жизни просто чувствуют, что что-то утрачено, ощущение, неотличимое от чувства голода. Горе взрослого включает в себя освобождение от психического двойника утраченного другого. Но у ребенка в этом возрасте еще не сформировано постоянство объекта (способность формировать и поддерживать психического двойника другого), и поэтому его горе не похоже на горе взрослого. У него будет или опыт развития с одним родителем - с родителем, подавленным горем. Он создаст фантазийный образ утраченного человека и будет пытаться сохранять его.

В возрасте двух или трех лет ребенок может быть способным кое-что понять о смерти с помощью взрослого просто потому, что он наверняка видел что-то мертвое - жука, цветок или домашнее животное. Один маленький мальчик четырех лет хладнокровно принял известие о том, что его отец ушел на небо. Через три месяца он был опечален, когда отец не пришел на его представление в детском саду. Мальчик решил, что нет никакой разницы между небесами и любым другим местом. Дети могут выражать неспособность понять смерть в таких комментариях как "Я знаю, что ты сказал мне, что мама не вернется, но я хочу позвонить ей по телефону."

От пяти до десяти лет смерть видится как обратимая и временная, что ведет к своего рода желанию/представлению, заключающем в себе тайную веру ребенка, что другой не умер. Между пятью и девятью годами ребенок знает, что смерть есть, но не думает, что это может произойти с ним. После десяти лет у детей более реалистичное представление о смерти и ее необратимости.

Реакции детей предподросткового возраста на утрату часто выглядят странными для взрослого, совсем не то, что мы ожидаем от убитого горем человека. Ребенок может проявлять более видимую печаль на смерть домашнего животного, чем на смерть члена семьи. Горе, вызванное смертью домашнего любимца больше поддается управлению, поэтому ребенок может позволить себе выразить его. Столкновение со смертью важного взрослого может быть слишком угрожающим, поэтому бессознательно ребенок отрицает ее и не проявляет признаков печали. Писатель-романист Брюс Даффи вспоминает, что его семья думала, что он ничего не чувствовал, когда потерял мать в одиннадцать лет, что у него только "дикое, отвратительное пристрастие хохотать в неподходящее для этого время." 7) Казалось, что бессознательно он не мог выдержать печальных чувств, поэтому, не отдавая себе отчета, заменял их на смех. Происходит полная перемена аффекта.

ПОДРОСТКОВЫЙ ВОЗРАСТ

Как обсуждалось ранее, подростковый возраст является психобиологической репетицией горевания. Подростки бессознательно ослабляют свои связи с родителями, переносят свою преданность на ровестников. Взрослая модель переживания горя устанавливается после успешного завершения подросткового возраста.

ПОСЛЕДСТВИЯ УТРАТЫ В ДЕТСТВЕ

Когда ребенок подрастает, он учится преодолевать различные страхи и фантазии: страх расставания, страх не быть любимым, страх телесного ущерба и страх не соответствовать чьим-то ожиданиям. Когда происходит драматическая утрата, она преломляется в детской психике, становясь драмой развития. Тем или иным образом ребенок чувствует обвинение и может или вытеснить или увязнуть в нем.

Давайте рассмотрим гипотетический случай Эйба и обсудим возможные реакции на утрату в разном возрасте. Эти сценарии предназначены для того, чтобы показать длительное воздействие утраты в ее наибольшей тяжести. Они не для того, чтобы внушить, что утрата в детстве обязательно приводит к проблемам в жизни.

Если бы мать Эйба умерла до того, как он смог бы поддерживать ее психического двойника в возрасте двух лет, позже он создал бы ее придуманный образ. Без эффективной поддерживающей заботы он может вырасти и стать взрослым, который постоянно ищет женщин, но не может оставаться верным ни одной из них. Или Эйб может занять противоположную позицию и стать чрезмерно зависимым, крепко держаться за одну, женщину, возможно старше него. Если бы смерть матери наступила, когда Эйбу было два или три года, он мог бы вырасти с чувством, что в нем есть что-то, недостойное любви. Определенно в нем может развиться чувство, что он имеет право на любовь и внимание каждого. Если бы отец Эйба умер между тремя и пятью годами, то есть во время эдипового соперничества с отцом, он мог бы вырасти тем, кто склонен к конкуренции. Малейшая провокация, как, например, невежливое замечание начальника, могло бы ощущаться как вызов. Или Эйб мог бы избрать другой путь и постоянно искать сильного отца для идентификации. В конкуренции Эйб мог бы стать как высоко агрессивным, так и стремящимся избежать соперничества, потому что эдипова вина ведет к переживанию успеха как угрозы, избиения или даже убийства другого.

Когда ребенок подрастает, он развивает фантазийный образ отсутствующего родителя, который может весьма отличаться от образа родителя ребенка из полной семьи, так как его формирование происходит без корректировки опытом реального взаимодействия. Например, ребенок шести лет может идеализировать свою мать как исключительно любящую и могущественную. Когда он подрастает, его представление о ней как о матери- сказочной принцессе изменится, так как он начнет видеть ее недостатки и частично переделывать своего психического двойника. Если мать умирает до того, как сформируется ее реалистичный образ, у него будут трудности в нахождении людей, соответствующих ей.

Очень велика вероятность того, что дети, которые потеряли родителя до полного достижения ими подросткового возраста и если при этом в их жизни не было хороших заместителей родителей, и им не была оказана помощь в оплакивании станут вечноскорбящими. Родитель становится "утраченной нетленной" фигурой, которой всегда не хватает. 8) Ребенок-рассказчик в Домоводстве Мэрилин Робинсон объяснял: "Моя мать оставила меня, сказав чтобы я ее ждала, и тем самым привила мне привычку ожидания и предвкушения того, чего не происходит. И это делает текущий момент более значительным." 9) Это то, что произошло с Барбарой, потерявшей своего отца в возрасте четырех лет.

Барбаре было четыре года, когда ее отец погиб в авиакатастрофе. Его работа в ФБР требовала частых разъездов, поэтому в начале его смерть не оказала заметного влияния. Когда мать сказала ей, что он никогда не вернется обратно, Барбара не была настолько взрослой, чтобы постичь необратимость смерти. Вместо этого по ночам она начала мечтать, что он вернется. В этом возрасте ребенок верит, что желание магическим образом может исполниться. Она все время так хотела, чтобы отец вернулся, что постепенно в ней выросла уверенность в том, что ее желание исполнится; он был жив - такова была "правда".

Когда Барбара подросла, интеллектуально она понимала, что ее отец погиб. Но ее предыдущее желание-реальность продолжало жить в бессознательном. В этом тайном уголке души Барбара развила теорию, что ее отец тайно работал. Она представляла его как современного Элиота Несса - виртуозного мужчину, пожертвовавшего личным благополучием в семейной жизни для того, чтобы избавить нацию от врагов.

Мать повторно вышла замуж, когда Барбара была студенткой предпоследнего класса средней школы. Барбара нашла своего отчима вполне безобидным, но не идущим ни в какое сравнение с ее героем-отцом. Когда мать сказала ей по секрету, что у нее никогда больше не будет детей, Барбара быстро расценила это как знак того, что мать также знает, что отец жив. В следующий момент Барбара выбросила эту идею из головы как надуманную.

Будучи подростком, Барбара мало проявляла свойственную им озабоченность рок-звездами, спортсменами и кинозвездами. Вместо этого она с жадностью проглатывала детективную беллетристику и полицейские сериалы по телевидению. Она никогда не связывала свой энтузиазм с отсутствующим отцом, чье имя редко упоминалось. На протяжении всей средней школы и колледжа Барбара была образцовой студенткой. После колледжа она стала высматривать женатых мужчин старше себя - следователей, прокуроров, адвокатов - тех, кто имел дело с преступниками, отдавал их в руки правосудия.

В начале этих любовных историй Барбара была в эйфории от того, как она будет рассказывать друзьям, что ей посчастливилось завести настоящий роман. Через четыре-шесть месяцев роман шел на спад и Барбара становилась мрачной. Она искала ссор, и через некоторое время мужчина оставлял ее. Оставаясь снова одна, Барбара впадала в депрессию и наказывала себя самокритикой. Через несколько месяцев появлялся другой "совершенный мужчина" и Барбара приходила в себя. Цикл повторялся пять раз в течение приблизительно четырех лет. Потом Барбара встретила Джастина. В соответствии с ее стериотипом Джастин был старше ее и женат. Он хранил свою работу в секрете и внезапно уехал из города "в командировку", что навело Барбару не мысль, что он тайный агент. За несколько месяцев Барбара стала раздражительной и не могла спать. Когда ей удавалось вздремнуть, ее тревожили сны. В одном ей приснилась взрослая женщина, гуляющая за руку с маленькой девочкой. Другой рукой она вела за поводок послушного щенка. Ребенок попытался приблизиться к щенку, и он превратился в ужасную змею.

Джастин пришел в ярость, когда Барбара попыталась порвать с ним. Он начал преследовать ее. Однажды ночью он выломал дверь квартиры Барбары, избил и нанес ей серьезные раны, когда Она пыталась защититься и запереться от него. Она все еще плакала после того, как в отделение скорой ей наложили швы и отправили в психиатрическое отделение.

В результате выявления у Барбары циклов подъемов и спадов врачи диагностировали у Барбары биполярное расстройство, известное неспециалистам как маниакальная депрессия. Один из ее докторов был уверен, что ранняя смерть отца оказала свое влияние и позвал меня для консультации. Я согласился с этим, и Барбара начала амбулаторное лечение с моим молодым коллегой под моей супервизией.

В ходе психотерапии всплыло, что романы Барбары с женатыми мужчинами были поисками отца также как ее подростковое пристрастие к детективным зрелищам. Барбара никогда не оплакивала своего отца во многом из-за того, что четырехлетний ребенок не способен отпустить такую важную фигуру без адекватной замены. Она не могла позволить никакому мужчине заменить его, потому что ее отец "жил". Став привлекательной для мужчины, она проецировала фантазию образа отца на него - и воодушевлялась от того, что "нашла" папу. Отношения с неизбежностью были предопределены, потому что она разочаровывалась, когда этот совершенный мужчина оказывался просто человеком. В то же время (потому что бессознательное не работает логически) роман вызывал в ней чувство вины из-за своего инцестуозного подтекста. Как-никак она спала с папой, который по существу принадлежал маме. Во сне она была маленькой девочкой, превращавщей щенка мамы в отвратительную змею. Когда вина переполняла ее, она провоцировала окончательную ссору и избавляла себя от любовника. Цикл завершался: она любила его, он любил ее, но они не могли быть вместе. Таким образом она воссоздавала сценарий любви-и-покинутости своего детства: поиск папу, его нахождение и его утрату.

В психоаналитической терапии Барбара переносила многие из этих чувств на своего терапевта. Бессознательно она вкладывала в него все эмоции, которые она когда-то проецировала на любовников и на умершего отца. Через некоторое время она смогла вспомнить свое детство, понять и переработать его в терапевтической обстановке. Так Барбара потихоньку начала горевать, оставляя своего терапевта/отца. Она постепенно смогла перестать искать отца в каждом встреченном ею мужчине. Она больше не была обречена на повторение цикла, потому что разрешила отношения со своим отцом.

ПРИМЕЧАНИЯ

1) Этот термин ввела Klein, Melanie (1946).

2) Shapiro, Edward R. and et al. (1975).

3) Sigmund Freud"s (1929) Letter to Ludwig Binswanger. Смотри Freud, Ernst L. (1960), p. 386.

4) Freud, Sigmund (1929).

5) Ascher, Barbara, New York Times, Nov. 19, (1989), p.30.

6) Подробное обсуждение этой темы смотри Bowlby, John (1980); Raphael, Beverly (1982). Смотри также Nagy, M. (1948); Piaget, Jean (1951); Furman, Robert (1973); Furman, Edna A. (1974).

https://www.сайт/2018-02-15/rebenok_rodivshiysya_doma_v_seme_veganov_umer_iz_za_katastrofichnogo_deficita_massy

«Врачи бы его выходили»

Ребенок, родившийся дома в семье веганов, умер из-за катастрофичного дефицита массы

Стала известна причина смерти малыша, умершего через сутки после появления на свет в результате домашних родов в челябинской семье. По данным экспертов, малыш скончался от перинатальной гипотрофии плода (дефицит массы тела) — при рождении он весил как ребенок, недоношенный на 8-10 недель, поэтому ему требовалось выхаживание в больничных условиях. Как удалось узнать сайт, роженица — фанатичная 38-летняя веганка, увлекающаяся эзотерикой и отвергающая прием лекарств и обращение к врачам.

«Причина смерти является некриминальной, однако доследственная проверка по факту смерти новорожденного продолжается», — рассказал следователь следственного отдела по Калининскому району Челябинска Игорь Мельников.

Напомним, малыш появился на свет 12 февраля в семье 38-летней женщины и ее 31-летнего мужа. Мама рожала дома в ванне при помощи супруга. На учете по беременности она не состояла. Мальчик родился живым, однако умер через сутки.

Следователь назвал семью внешне благополучной — они не пьют, живут в хорошей квартире, муж работает официально в театральной сфере.

Челябинка, у которой после появления на свет умер сын, осознанно рожала дома

Однако, как удалось выяснить корреспонденту сайт, семью считают странной, во всяком случае о женщине у ее непосредственных соседей и тех, кто ее знает по ее увлечениям, сложилось не самое лучшее впечатление.

Супруги живут в микрорайоне Академ Риверсайд. У них есть две взрослые собаки, которые, по словам соседей, постоянно бегают голодные по двору без адресов на ошейниках.

«По поводу ее собак мы уже обращались к Карену Даллакяну, так как она их кормит, судя по всему, одними овощами, называя псов „этичными“, — отметила одна из жительниц „Академа“ Ирана. — Пока она убедила всех, что не будет их выпускать и повесит им „адресники“. А вообще ее весь район знает с не очень хорошей стороны».

«Я ее заметила летом в первый раз, когда она с силой отпинала одну из своих собак за то, что та не слушалась, а потом села на лавочку рыдать. И эта же собака пришла ее жалеть, — пояснила еще одна соседка Анна. — Женщина явно неуравновешенная, у нее как будто раздвоение личности».

Женщина действительно называет своих псов «этичными» — об этом она говорит на своих страницах в социальных сетях.

Судя по данным из ее Инстаграма и страницы «ВКонтакте», она и ее муж — убежденные веганы, женщина также увлекается сыроедением, в прошлом году была организатором «Уралвегафеста». Она активно пропагандирует отказ от лекарств, пищи животного происхождения, а также «обращение к своей энергии и природе, к женственности», отказ от зарабатывания денег. При этом, опять же судя по публикациям женщины в Сети, еще пять лет назад она вела совершенно другой образ жизни.

Ее супруг является тенором в Челябинском театре оперы и балета. У него двое детей от предыдущего брака, младшему ребенку еще нет и двух лет.

В комментариях к постам в Инстаграме, где у веганки больше 2000 подписчиков, она признается, что они с мужем ждут желанного ребенка, но не наблюдаются у врачей и не были на УЗИ, поэтому не знают, кто у них — мальчик или девочка. Домашние роды в естественной среде, то есть в воде, также обсуждались на страницах в соцсетях. Подобные посты челябинки собирают множество «лайков».

У женщины также есть свой так называемый «душевный клуб», где с лекциями и мастер-классами выступают такие же приверженцы «зеленой жизни», а также она сама.

«Домашние роды не запрещены законом, но родители, если они действительно хотят не только родить ребенка, но и не лишить его жизни и здоровья, после таких родов должны немедленно обратиться к неонатологу, — отметил гинеколог Валерий Лесовский. —

В данном случае, если ребенок родился на 8 недель раньше срока, были все шансы его спасти.

Хочется верить, что такой печальный исход станет для этой семьи очень серьезным уроком. Отмечу, что и жизнь матери может находиться в опасности: никто не исключает скрытых воспалительных процессов. Ни одно подобное мероприятие в моей 30-летней практике еще не заканчивалось хорошо. Другое дело, что чаще всего домашние роды происходят в деревенских семьях с низкой социальной ответственностью. А здесь свою роль сыграл элементарный фанатизм. Вещь недооцененная и страшная. Именно неполноценное питание мамы могло привести к тому, что у ребенка была гипотрофия».

Корреспондент сайт написал и самой роженице, и ее мужу, попросив прокомментировать их позицию, но супруги к моменту публикации материала не ответили.

В быту, когда мы разговариваем с кем-то из знакомых, и он говорит: «Ты знаешь, вот такой-то умер», обычная реакция на это – вопрос: как умер? Очень важно, как умирает человек. Смерть важна для самоощущения человека. Она имеет не только негативный характер.

Если философски смотреть на жизнь, мы знаем, что нет жизни без смерти, понятие жизни может быть оценено только с позиции смерти.

Мне как-то пришлось общаться с художниками и скульпторами, и я спросил их: «Вы изображаете различные стороны жизни человека, можете изобразить любовь, дружбу, красоту, а как бы вы изобразили смерть?» И никто не дал сразу внятного ответа.

Один скульптор, который увековечил блокаду Ленинграда, обещал подумать. И незадолго до смерти он мне ответил так: «Я бы изобразил смерть в образе Христа». Я спросил: «Христос распятый?» – «Нет, вознесение Христа».

Один немецкий скульптор изобразил летящего ангела, тень от крыльев которого и была смерть. Когда человек попадал в эту тень, он попадал во власть смерти. Другой скульптор изобразил смерть в образе двух мальчиков: один мальчик сидит на камне, положив голову на колени, он весь устремлен вниз.

В руках второго мальчика свирель, голова его запрокинута, он весь устремлен вслед за мотивом. И объяснение этой скульптуры было таким: невозможно изобразить смерть без сопутствующей жизни, и жизни без смерти.

Смерть – естественный процесс. Многие писатели пытались изобразить жизнь бессмертной, но это было ужасное, страшное бессмертие. Что такое бесконечная жизнь – бесконечное повторение земного опыта, остановка развития или бесконечное старение? Трудно даже представить то мучительное состояние человека, который бессмертен.

Смерть – это награда, передышка, она ненормальна только тогда, когда наступает внезапно, когда человек еще на подъеме, полон сил.

А пожилые люди хотят смерти. Некоторые старушки просят: «Вот, зажилась, пора бы и умереть». И образцы смерти, о которых мы читаем в литературе, когда смерть постигала крестьян, носили нормативный характер.

Когда деревенский житель чувствовал, что он уже не может работать, как прежде, что он становится обузой для семьи, он шел в баню, надевал чистую одежду, ложился под образа, прощался с соседями и родными и спокойно умирал. Его смерть наступала без тех выраженных страданий, возникающих, когда человек борется со смертью.

Крестьяне знали, что жизнь – это не цветок-одуванчик, который вырос, распустился и рассеялся под дуновением ветра. Жизнь имеет глубокий смысл.

Этот пример смерти крестьян, умирающих, дав себе разрешение на смерть – не особенность тех людей, подобные примеры мы можем встретить и сегодня. Как-то к нам поступил онкологический больной. Бывший военный, он держался молодцом и шутил: «Я прошел три войны, дергал смерть за усы, а теперь вот наступило ее время подергать меня».

Мы, конечно, его поддерживали, но вдруг однажды он не смог подняться с постели и воспринял это совершенно однозначно: «Все, я умираю, я уже не могу встать». Мы говорили ему: «Не волнуйтесь, это метастаз, люди с метастазами в позвоночнике живут долго, мы будем ухаживать за вами, вы привыкнете». – «Нет, нет, это смерть, я знаю».

И, представьте себе, через несколько дней он умирает, не имея к этому никаких физиологических предпосылок. Он умирает потому, что он решил умереть. Значит, эта добрая воля к смерти или какая-то проекция смерти совершается в реальности.

Нужно предоставить жизни естественную кончину, ведь смерть запрограммирована еще в момент зачатия человека. Своеобразный опыт смерти приобретается человеком в родах, в момент рождения. Когда занимаешься этой проблемой, видно, как разумно построена жизнь. Как человек рождается, так он умирает, легко рождается – легко умирает, тяжело рождается – тяжело умирает.

И день смерти человека также не случаен, как и день рождения. Статисты первые поднимают эту проблему, открыв частое совпадение у людей даты смерти и даты рождения. Или, когда мы вспоминаем какие-то значимые годовщины смерти наших родных, вдруг оказывается, что бабушка умерла – родился внучок. Вот эта передача в поколения и неслучайность дня смерти и дня рождения – бросается в глаза.

Клиническая смерть или другая жизнь?

Ни один мудрец до сих пор не понял, что такое смерть, что происходит во время смерти. Оставлен практически без внимания такой этап, как клиническая смерть. Человек впадает в коматозное состояние, у него останавливается дыхание, сердце, но неожиданно для себя и для других он возвращается к жизни и рассказывает удивительные истории.

Недавно умерла Наталья Петровна Бехтерева. В свое время мы часто спорили, я рассказывал случаи клинической смерти, которые были в моей практике, а она говорила, что это все ерунда, что просто в мозге происходят изменения и так далее. И однажды я привел ей пример, который она потом стала сама использовать и рассказывать.

Я работал 10 лет в Онкологическом институте в качестве психотерапевта, и как-то раз меня позвали к молодой женщине. Во время операции у нее остановилось сердце, его долго не могли завести, а когда она очнулась, меня попросили посмотреть, не изменилась ли ее психика из-за долгого кислородного голодания мозга.

Я пришел в реанимационную палату, она только-только приходила в себя. Я спросил: «Вы можете со мной поговорить?» – «Да, только я хотела бы извиниться перед вами, я причинила вам столько хлопот». – «Какие хлопоты?» – «Ну, как же. У меня же остановилось сердце, я пережила такой стресс, и я видела, что для врачей это было тоже большим стрессом».

Я удивился: «Как вы могли это видеть, если вы были в состоянии глубокого наркотического сна, а потом у вас остановилось сердце?» – «Доктор, я бы вам рассказала гораздо больше, если вы пообещаете не отправлять меня в психиатрическую больницу».

И она рассказала следующее: когда она погрузилась в наркотический сон, то вдруг почувствовала, что как будто мягкий удар в стопы заставил что-то внутри нее повернуться, как выворачивается винт. У нее было такое ощущение, что душа вывернулась наружу и вышла в какое-то туманное пространство.

Приглядевшись, она увидела группу врачей, склонившихся над телом. Она подумала: какое знакомое лицо у этой женщины! И потом вдруг вспомнила, что это она сама. Вдруг раздался голос: «Немедленно прекращайте операцию, сердце остановилось, нужно заводить его».

Она подумала, что умерла, и с ужасом вспомнила, что не попрощалась ни с матерью, ни с пятилетней дочерью. Тревога за них буквально толкнула ее в спину, она вылетела из операционной и в одно мгновение очутилась у себя в квартире.

Она увидела довольно мирную сцену – девочка играла в куклы, бабушка, ее мать, что-то шила. Раздался стук в дверь, и вошла соседка, Лидия Степановна. В руках у нее было маленькое платье в горошек. «Машенька, – сказала соседка, – ты все время пыталась быть похожей на маму, вот я сшила для тебя такое же платье, как у мамы».

Девочка с радостью бросилась к соседке, по дороге задела скатерть, упала старинная чашка, а чайная ложка попала под ковер. Шум, девочка плачет, бабушка восклицает: «Маша, как ты неловка», Лидия Степановна говорит, что посуда бьется к счастью – обычная ситуация.

И мама девочки, забыв о себе, подошла к дочке, погладила ее по головке и сказала: «Машенька, это не самое страшное горе в жизни». Машенька посмотрела на маму, но, не увидев ее, отвернулась. И вдруг эта женщина поняла, что, когда она прикасалась к головке девочки, она не почувствовала этого прикосновения. Тогда она бросилась к зеркалу и в зеркале не увидела себя.

В ужасе она вспомнила, что должна быть в больнице, что у нее остановилось сердце. Она бросилась прочь из дома и очутилась в операционной. И тут же услышала голос: «Сердце завелось, делаем операцию, но скорее, потому что может быть повторная остановка сердца».

Выслушав эту женщину, я сказал: «А вы не хотите, чтобы я приехал к вам домой и сказал родным, что все в порядке, они могут повидаться с вами?» Она с радостью согласилась.

Я поехал по данному мне адресу, дверь открыла бабушка, я передал, как прошла операция, а затем спросил: «Скажите, а в пол-одиннадцатого не приходила ли к вам соседка Лидия Степановна?» – «Приходила, а вы что, с ней знакомы?» – «А не приносила ли она платье в горошек?» – «Вы что, волшебник, доктор?»

Я продолжаю расспрашивать, и все до деталей сошлось, кроме одного – ложку не нашли. Тогда я говорю: «А вы смотрели под ковром?» Они поднимают ковер, и там лежит ложка.

Этот рассказ очень подействовал на Бехтереву. А затем она сама пережила подобный случай. В один день она потеряла и пасынка, и мужа, оба покончили жизнь самоубийством. Для нее это было жутким стрессом. И вот однажды, войдя в комнату, она увидела мужа, и он обратился к ней с какими-то словами.

Она, прекрасный психиатр, решила, что это галлюцинации, вернулась в другую комнату и попросила свою родственницу посмотреть, что в той комнате. Та подошла, заглянула и отшатнулась: «Да там же ваш муж!» Тогда она сделала то, о чем просил ее муж, убедившись, что подобные случаи не выдумка.

Она говорила мне: «Никто лучше меня не знает мозга (Бехтерева была директором Института мозга человека в Петербурге) . И у меня ощущение, что я стою перед какой-то громадной стеной, за которой слышу голоса, и знаю, что там чудесный и огромный мир, но я не могу передать окружающим то, что я вижу и слышу. Потому что для того, чтобы это было научно обоснованно, каждый должен повторить мой опыт».

Как-то я сидел около умирающей больной. Я поставил музыкальную шкатулку, которая играла трогательную мелодию, затем спросил: «Выключить, вам мешает?» – «Нет, пусть играет». Вдруг у нее остановилось дыхание, родственники бросились: «Сделайте что-нибудь, она не дышит».

Я сгоряча сделал ей укол адреналина, и она снова пришла в себя, обернулась ко мне: «Андрей Владимирович, что это было?» – «Вы знаете, это была клиническая смерть». Она улыбнулась и говорит: «Нет, жизнь!»

Что это за состояние, в которое переходит мозг при клинической смерти? Ведь смерть есть смерть. Мы фиксируем смерть тогда, когда мы видим, что остановилось дыхание, остановилось сердце, мозг не работает, он не может воспринимать информацию и, тем более, посылать ее наружу.

Значит, мозг только передатчик, а есть нечто в человеке более глубокое, более сильное? И тут мы сталкиваемся с понятием души. Ведь это понятие почти вытеснено понятием психики. Психика – есть, а души нет.

Как бы вы хотели умереть?

Мы спрашивали и здоровых, и больных: «Как бы вы хотели умереть?» И люди с определенными характерологическими качествами по-своему строили модель смерти.

Люди с шизоидным типом характера, типа Дон Кихот, довольно странно характеризовали свое желание: «Мы бы хотели умереть так, чтобы никто из окружающих не видел моего тела».

Эпилептоиды – считали немыслимым для себя спокойно лежать и ждать, когда придет смерть, они должны были иметь возможность каким-то образом участвовать в этом процессе.

Циклоиды – люди типа Санчо Панса, хотели бы умереть в окружении родных. Психастеники – люди тревожно-мнительные, беспокоились, как они будут выглядеть, когда умрут. Истероиды хотели умереть на восходе или на закате солнца, на берегу моря, в горах.

Я сравнивал эти желания, но мне запомнились слова одного монаха, который сказал так: «Мне безразлично, что будет меня окружать, какая будет обстановка вокруг меня. Мне важно, чтобы я умер во время молитвы, благодаря Бога за то, что Он послал мне жизнь, и я увидел силу и красоту Его творения».

Гераклит Эфесский говорил: «Человек в смертную ночь свет зажигает себе сам; и не мертв он, потушив очи, но жив; но соприкасается он с мертвым – дремля, бодрствуя – соприкасается с дремлющим», – фраза, над которой можно ломать голову чуть ли не всю жизнь.

Находясь в контакте с больным, я мог договориться с ним, чтобы, когда он умрет, он попытался дать мне знать, есть ли что-то за гробом или нет. И я получал такой ответ, не один раз.

Как-то я договорился так с одной женщиной, она умерла, и я скоро забыл о нашем договоре. И вот однажды, когда я был на даче, я вдруг проснулся от того, что в комнате зажегся свет. Я подумал, что забыл выключить свет, но тут увидел, что на койке напротив меня сидит та самая женщина. Я обрадовался, начал с ней разговаривать, и вдруг я вспомнил – она же умерла!

Я подумал, что мне все это снится, отвернулся и попытался заснуть, чтобы проснуться. Прошло какое-то время, я поднял голову. Свет снова горел, я с ужасом оглянулся – она по-прежнему сидит на койке и смотрит на меня. Я хочу что-то сказать, не могу – ужас. Я осознал, что передо мной мертвый человек. И вдруг она, печально улыбнувшись, сказала: «Но ведь это не сон».

Почему я привожу подобные примеры? Потому что неясность того, что нас ожидает, заставляет нас возвращаться к старому принципу: «Не навреди».

То есть «не торопи смерть» – это мощнейший довод против эвтаназии. Насколько мы имеем право вмешиваться в состояние, которое переживает больной?

Как мы можем ускорять его смерть, когда он, возможно, в этот момент переживает ярчайшую жизнь?

Качество жизни и разрешение на смерть

Важно не количество дней, которое мы прожили, а качество. А что дает качество жизни? Качество жизни дает возможность быть без боли, возможность контролировать свое сознание, возможность быть в окружении родственников, семьи.

Почему так важно общение с родственниками? Потому что дети часто повторяют сюжет жизни своих родителей или родственников. Иногда в деталях, это удивительно. И это повторение жизни часто является и повторением смерти.

Очень важно благословение родных, родительское благословение умирающего детям, оно даже потом может спасти их, уберечь от чего-то. Опять-таки, возвращаясь к культурному наследию сказок.

Помните сюжет: умирает старик-отец, у него трое сыновей. Он просит: «После моей смерти три дня ходите на мою могилу». Старшие братья или не хотят идти, или боятся, только младший, дурак, ходит на могилу, и в конце третьего дня отец открывает ему какую-то тайну.

Когда человек уходит из жизни, он иногда думает: «Ну, пусть я умираю, пусть я заболел, но мои родные пусть будут здоровы, пусть болезнь оборвется на мне, я заплачу по счетам за всю семью». И вот, поставив цель, неважно, рационально или аффективно, человек получает осмысленный уход из жизни.

Хоспис – это дом, в котором предлагается качественная жизнь. Не легкая смерть, а качественная жизнь. Это место, где человек может завершить свою жизнь осмысленно и глубоко, в сопровождении родственников.

Когда человек уходит, из него не просто выходит воздух, как из резинового шара, ему нужно сделать скачок, ему нужны силы для того, чтобы шагнуть в неизвестность. Человек должен разрешить себе этот шаг.

И первое разрешение он получает от родственников, затем – от медицинского персонала, от волонтеров, от священника и от самого себя. И это разрешение на смерть от самого себя – самое сложное.

Вы знаете, что Христос перед страданиями и молитвой в Гефсиманском саду просил Своих учеников: «Побудьте со Мной, не спите». Три раза ученики обещали Ему бодрствовать, но засыпали, не оказав поддержку. Так вот, хоспис в духовном смысле является таким местом, где человек может попросить: «Побудьте со мной».

И если такая величайшая личность – Воплощенный Бог – нуждался в помощи человека, если Он говорил: «Я уже не называю вас рабами. Я назвал вас друзьями», обращаясь к людям, то последовать этому примеру и насытить духовным содержанием последние дни больного – очень важно.

Если вам не безразличны вопросы жизни и смерти,

Предположения о реинкарнации (переселении душ) известны с древнейших времен. Первые письменные упоминания о ней относятся к VI веку до нашей эры. Легенды о том, как дух покойного обретает новое тело, сохранились у многих народов - от бушменов до эскимосов.

В реинкарнацию верили Сократ, Пифагор, Наполеон, Гете, Шопенгауэр и другие ярчайшие представители своего времени. Но лишь современные исследования дали почву для выводов о том, что данное явление не только можно, но и нужно изучать.

Дочь после вещего сна

Вышедшая в 1997 году книга американского психотерапевта Кэрол Боумэн «Прошлые жизни детей» привлекла внимание к одному из самых ярких феноменов реинкарнации - когда она происходит в одной семье, и более того - когда в некоторых случаях ранее погибшие дети снова рождаются у той же матери.

Наиболее известный случай такого переселения души произошел в итальянском городе Палермо. В марте 1910 года от туберкулеза скончалась пятилетняя Александрина, дочь местного доктора и его супруги Адели Самоя. Через несколько недель у Адели было видение: девочка пришла к ней во сне и сказала, что возвращается.

Сразу после этого женщина узнала, что она беременна, несмотря на то что ранее, по врачебным показаниям, после перенесенной операции у нее не могло быть детей.

В декабре того же года Адели родила двух девочек-близнецов. Одна из них имела родимое пятно на том же месте, что и умершая Александрина. После некоторых колебаний родители назвали ее таким же именем.

Появившаяся на свет Александрина была копией своей скончавшейся сестры. Кроме полного внешнего сходства она тоже была левшой (в отличие от второй девочки-близняшки), любила те же игры, одежду и пищу. Через несколько лет Адели сообщила дочерям, что они скоро поедут в сицилийский город Монреале.

Александрина тут же вспомнила улицы и здания этого города, а также рассказала о красной одежде священников, которых она там видела. Девочка уверенно говорила о том, как она с мамой и женщиной, имеющей шрам на лбу, ходила по Монреале.

Адели с близнецами никогда не была в Монреале, но за несколько лет до этого посещала город с первой дочерью и подругой, у которой действительно имелся такой шрам. Тогда на главной площади города им запомнилась группа греческих священников в красных одеяниях.

С тех пор родители окончательно поверили, что душа их покойной дочери вернулась в тело другой.

Кошмарные воспоминания

Другой случай произошел в семье Поллок из Британии. В мае 1957 года две дочери Джона и Флоренс Поллок, 11-летняя Джоанна и 6-летняя Жаклин, были сбиты машиной прямо возле своего дома. Травмы оказались смертельными.

Через несколько месяцев после трагедии Джон Поллок стал рассказывать окружающим, будто души его дочерей вернутся в тела новых детей, что скоро у его жены родятся девочки-близнецы. Он даже спорил с местным доктором, который утверждал, что Флоренс беременна лишь одним ребенком.

Но супруга Джона действительно родила двойню. Старшую из девочек назвали Дженнифер, она от рождения имела на лбу маленький шрам, а на голове крупную родинку, которые были у Жаклин. У второй девочки, получившей имя Джиллиан, не имелось никаких ярких отличительных признаков, как и у ее погибшей сестры Джоанны, хотя близнецы были однояйцевыми, то есть такими, у которых родинки обычно совпадают.

Через четыре месяца после их рождения семья Поллок переехала из родного Хэксгема в соседний город Уайтли Бэй, а через три года Джон повез семью на прежнее место жительства повидать знакомых.

К удивлению мужа и жены, девочки вспомнили все достопримечательности Хэксгема, включая дорогу, по которой их старшие сестры ходили в школу. А место возле прежнего дома, где детей когда-то сбила машина, произвело на них ужасное впечатление: несколько месяцев после поездки в Хэксгем их мучили ночные кошмары, и, просыпаясь, они снова и снова вспоминали подробности автомобильной катастрофы.

Качели в день смерти

На одном из российских форумов, посвященных реинкарнации, можно прочитать такую историю. Женщина пишет, что в 1990-х годах у ее мужа в первом браке родилась дочь Элеонора.

В 1995 году девочка сорвалась с качелей и погибла. После трагедии супруги развелись и создали новые семьи.

У отца покойной Элеоноры во втором браке родился сын - причем мальчик был копией погибшей сестры и блондином при темноволосых маме и папе. Новая жена отца Элеоноры, зная историю его дочери, никогда не разрешала сыну качаться на качелях. Но однажды теплым погожим днем решила сама покачать его, контролируя амплитуду рукой.

И сын сказал ей, что когда-то уже качался на качелях, а потом улетел в небо. Это было 17 апреля - в день смерти Элеоноры. Женщина совершенно убеждена, что в мальчика переселилась душа его сестры.

Как ребенок стал отчимом

Переселение душ может произойти не в тела новорожденных родственников, но также в детей друзей или просто знакомых.

Профессор Виргинского университета Ян Стивенсон более 40 лет изучал случаи реинкарнации. В одной из своих книг он приводит уникальную историю, случившуюся в городе Ситка на Аляске.

В 1945 году человек по имени Виктор Винсент пришел к своей знакомой миссис Чаткин и сказал, что скоро умрет, после чего возродится как ее сын. Виктор показал женщине шрамы, которые будут на теле ее ребенка, - не врожденные знаки, а следы от двух хирургических операций на спине и переносице.

Винсент действительно скоро умер (ему было за 60 лет), а у миссис Чаткин в 1947 году родился мальчик. Ян Стивенсон посетил эту семью в 1962 году и выяснил, что на теле ребенка от рождения присутствовали знаки, о которых говорил Виктор Винсент, - вплоть до отчетливо различимых дырочек от медицинской иглы, притом что никакой операции у него не было.

Мальчик, которого назвали Корлес, с юных лет в подробностях знал жизнь Винсента. Однажды мать взяла его с собой в местный док, где они встретили приемную дочь Виктора, которую ребенок ранее никогда не видел. Корлес радостно закричал, что это его Сюзи - причем назвал ее именем, которое в разговоре с ней употреблял только отчим и никто больше не знал.

Чаще там, где верят

Профессор Стивенсон отметил несколько закономерностей, относящихся к подобным примерам реинкарнации. Прежде всего - что воспоминания детей о том, кем они были когда-то, происходят в возрасте от двух до семи лет, после чего ребенок их забывает.

Вторая особенность: интервал от смерти родственника или близкого знакомого и до рождения ребенка, воплотившего его образ, составляет не более 15 месяцев.

И еще одна черта, присущая данным событиям, - появление таких детей чаще всего происходит в местах, где люди верят в переселение душ, то есть в Индии, Шри-Ланке, Вьетнаме, некоторых районах обитания коренных жителей Африки и Северной Америки.

Девочка Ха Ти Хьен, родившаяся в 1988 году в коммуне Лам Фу (Вьетнам), едва научившись говорить, утверждала, что жила в семье их знакомых из соседней коммуны и погибла, подавившись косточкой персика.

Родители отвезли ее на прежнее место жительства, где девочка узнала всех родственников, хотя никаких контактов с ними ранее не имела.

В той же коммуне Ян Стивенсон зарегистрировал еще пять похожих случаев переселения душ, когда умершие через небольшой промежуток времени рождались в семьях по соседству.

Доктор Сатвант Пасричи из Делийского университета в книге «Претензии на реинкарнацию. Эмпирическое изучение случаев в Индии» описала десятки подобных событий. Одно из них - рождение девочки Манджу Шарма, которая с двух лет начала утверждать, что появилась на свет не в родном городе Матхура штата Уттар-Прадеш, а в деревне Чаумуха, расположенной в нескольких километрах от него, называя имена бывших родственников, а также обстоятельства своей гибели (она упала в колодец и утонула).

Манджу отвезли в указанную деревню, где она безошибочно определила своих прежних родителей, которые полностью подтвердили слова девочки. Через несколько лет Манджу перестала вспоминать о другой жизни, но страх перед колодцами остался у нее навсегда.

Девочек гораздо больше

Последователь Яна Стивенсона, американец Джим Такер также занимался изучением данного феномена. В своей книге «Возвращение к жизни» он высказал предположение, что реинкарнация происходит благодаря квантовым частицам, переносчиками разума, - но механизм их и функционирования остается неизвестным.

Приведенная Такером статистика позволила выяснить еще некоторые закономерности переселения душ, в том числе и в тела детей, рожденных в бывших семьях или по соседству. Оказалось, что 70% их прежних жизней кончались трагической гибелью. Причем две трети «дважды рожденных» составляют девочки.

К сожалению, четкого объяснения подобного феномена пока просто не существует. Реинкарнация, несмотря на многолетнюю историю изучения, продолжает оставаться таинственной и непонятной.

Николай МИХАЙЛОВ